Подростковые суициды — это страшно, и как любой страх, вызывают сильное желание хоть что-то предпринять и найти способ уберечь детей. Больше всего опасений вызывает обычно взаимодействие подростков с интернетом.

В этом году ученые Санкт-Петербургского государственного университета провели большое научное исследование по заказу Следственного комитета России. Они выясняли причины, которые толкают подростков на совершение самоубийств и преступлений. Исследование доказало: интернет не имеет на это решающего влияния.

Группы смерти ни при чем

Первый и главный факт: количество суицидов не растет. Возможно, такой эффект появляется с нашей большей информированностью о происшествиях — но процент остается прежним.

“По нашей статистике, больше всего несовершеннолетних — 800 человек — в России погибло в результате самоубийств в 2014 году. В 2017 году — 692, за девять месяцев этого года погибло 583 несовершеннолетних. Значительного роста числа самоубийств, совершенных несовершеннолетними, за последние годы нет. И не было, несмотря на громкие заявления отдельных представителей власти, общественников и журналистов. Для нас было важно, чтобы ученые определили истинные причины и условия, которые способствуют совершению суицида (или его попытке) несовершеннолетними”, — говорит в интервью “Известиям” старший помощник председателя СКР, генерал юстиции Игорь Комиссаров.

Определением причин занимались ученые, и в каждом разобранном и проанализированном ими случае было установлено: к суициду всегда приводит комплекс причин. И интернет никогда не стоит во главе списка.

“Никогда те или иные группы, содержащие деструктивный контент, не становились главной причиной детских суицидов. И не только суицидов, но и основной причиной противоправного или опасного поведения несовершеннолетних.

Нельзя убить или заставить совершить преступление по интернету.
В большинстве случаев ребенок принимает решение о лишении себя жизни под воздействием сразу нескольких факторов в условиях длительной психотравмирующей ситуации и отсутствия понимания и поддержки со стороны окружающих. Проблемы в семье, часто внешне благополучной, в школе, ориентированной на показатели ЕГЭ, затруднение в общении со сверстниками, увеличение потребления школьниками наркотических и психотропных препаратов, незанятость несовершеннолетних позитивной деятельностью и так далее. А сам интернет никогда не играл в этом главную роль. Это только средство коммуникации. Не надо демонизировать его влияние”, — говорит Игорь Комиссаров.

В чем причина?

Что сейчас, что во времена до интернета, причины обычно в том, что происходит что-то очень ранящее, разово или длительно, и это накладывается на незрелую психику юного человека, который оказывается не в состоянии с ней справиться. С точки зрения взрослых случился “пустяк”. Но для ребенка пережить несчастную любовь, предательство друга, травлю класса или даже двойку — может оказаться не по силам. И невозможно оградить его от этих переживаний — можно лишь стать ему опорой в них.

Взрослым, родителям неизбежно придется принять, что мы не можем защитить подростков от задачи их возраста — риска и испытаний. Время подростковости — это время, когда растущий человек должен отделяться от семьи, когда он или она должны испытывать себя, а испытания всегда означают риск с ними не справиться.

Как говорила по такому же поводу Людмила Петрановская в интервью порталу “Правмир”, “если бы мы могли сделать с подростками все, что мы хотим, то, если честно, мы бы хотели, как в фильме “Матрица”, сложить их в капсулы, чтобы точно все было безопасно, чтобы к ним шли по трубочкам полезные питательные вещества и в голову поступали знания для ЕГЭ. Чтобы они там лежали, а мы бы в это время не нервничали. Пока, скажем прямо, слава Богу, у нас такой возможности нет.

Поэтому наша задача, скорее, смотреть за собой, чтобы мы не очень теряли голову и оставляли ребенку пространство для того риска, который возможен. Потому что в своем эгоистичном желании не беспокоиться и не испытывать страх за ребенка мы перекрываем все возможности любой рискованной деятельности. Когда мы их перекрыли, то мы обнаруживаем с ужасом, что есть одна сфера, в которой мы бессильны — это причинение ребенком вреда самому себе. Мы можем его встречать около метро, можем возить его на машине, не пускать ни в какие опасные места, требовать от любой спортивной секции и лагеря полной безопасности и так далее, но мы не можем уследить за тем, что он сделает сам с собой. Он может это, и всё, мы тут бессильны, если только мы не готовы его запереть в психушку и не выпускать оттуда годами. Поэтому эта дилемма не только психологическая, но и этическая в том числе.

Пока общество не осознает, что долг взрослого человека — справляться со своей тревогой по поводу рисков, связанных с детьми, а не заботиться, прежде всего, о себе, перекрывая им все пути, никаких изменений с этой ситуацией не будет. Конечно, у нас всегда есть возможность все перекрыть. Всё, кроме одного — все крыши мы не закроем, все окна мы не законопатим”.

СК против запретов

Эти же мысли поддерживает и генерал-майор Комиссаров. “В ответ на реальные многочисленные случаи противоправного поведения несовершеннолетних кому-то кажется проще что-то быстро запретить, а не создать реально работающую программу, причем научно обоснованную, необходимых мер по противодействию этим явлениям.

К тому же сразу возникают люди, предлагающие родителям очень простое и быстрое решение проблемы.

Различные устройства, с помощью которых можно отслеживать детей, всевозможные компьютерные программы, ограничивающие доступ к негативной информации. А всё это — очень большие деньги.

Но ведь эти предложения никогда до конца не решают проблемы. Невозможно полностью спрятать детей от всех угроз реальной жизни и реального мира. Надо научить, как в нем выжить и как эти угрозы преодолевать. К тому же всё это уже проходили. Еще Фамусов в “Горе от ума” говорил о быстром способе разрешения проблем того времени: “Собрать все книги бы да сжечь”. Ничего, увы, не изменилось”.

Все, что можно сделать, получается — это оставаться на связи. Давать понять, что вы рядом. И принимать как неизбежное, что мы действительно не властны над своими детьми. Самое сложное в воспитании — это принять право ребенка на смерть. Это совсем не современные слова, это слова Януша Корчака, сказанные им во времена до интернета.

Что делать родителям?

Списка, что сделать, чтобы гарантировать ребенку счастье и безопасность, нет, как бы ни было тяжело это признавать. Но если и делать что-то, то идти тут стоит, по советам психологов и ученых, не запретительным путем, а путем поддержки. Если следить за подростком в социальных сетях, он научится шифроваться грамотнее — но при этом перестанет вам доверять. А ведь именно из-за ощущения “мне не к кому обратиться, некому пойти, я совершенно один” и совершаются чаще всего самоубийства.

По словам Игоря Комиссарова, “решать существующие проблемы нужно через семью, задействовать общеобразовательные учреждения, возможности дополнительного образования, обеспечить доступ к бесплатным кружкам, спортивным секциям, в том числе по экстремальным видам спорта, предотвращать негативные явления через систему ранней диагностики деструктивного поведения при обязательном участии школьных психологов и медицинских работников.

И для себя понять. Дети очень хорошо чувствуют лицемерие взрослых. Для детей плохо работают ограничения и уговоры — в основном только личный пример. Если я не курю и не пью, занимаюсь спортом, то мои дети не пьют и не курят и спортом занимаются. Я говорю правду — и они будут говорить правду. Я читаю книги и не зависаю в играх и соцсетях в интернете — и они будут поступать также. И так далее.

Необходимо проводить регулярные научные исследования. Это не должно быть инициативой только Следственного комитета. Должна быть нормальная государственная молодежная программа, и она должна быть основана на проведенных научных исследованиях ученых, а не только на выводах экспертов-общественников, зачастую без необходимого образования и опыта практической деятельности”.

Поделиться
Комментарии